Исследование современных подростковых книг, представляющих инвалидность

Название курса: 
Инклюзивная литература

Выполненный анализ требований, предъявляемых к инклюзивной литературе в англоязычных публикациях, позволяет нам оговорить рабочее понятие инклюзивной литературы, которым мы будем пользоваться при формировании коллекции.

 

Книга, подходящая под определение инклюзивной литературы, это книга, сюжет которой прямо не связан с инвалидностью героя, но герой, тем не менее, изображен точно и без культивирования негативных стереотипов. Персонажи с ограниченными возможностями должны быть правдоподобными и реальными, сложными и многогранными, как и любые другие интересные персонажи.

 

Литература, предназначенная для детей и подростков, но написанная и отобранная взрослыми, представляет те социальные правила, установки, которые общество хочет передать в данный момент. Социальные установки в отношении людей с инвалидностью менялись на протяжении времени и продолжают меняться прямо сейчас. Поэтому, формируя библиографию инклюзивной литературы, есть смысл рассматривать книги, изданные и переизданные в последние 3 года (за редким, но важным исключением), как создающие наиболее адекватный современности образ инвалидности.

 

При обозначении возрастной адресации мы опирались исключительно на свой опыт работы с читателями детского и подросткового возраста, а не на маркировку, указанную издательством. При возрастной адресации «17 лет», в каждом отдельном случае мы исходили из особенностей текста и сюжета. Так, например, книга «Юби» Наума Нима была определена нами, как взрослая, несмотря на то, что герои с инвалидностью в ней — подростки.

 

Читатели старше 12 лет выбирают книги для чтения самостоятельно, поэтому мы рассмотрим в первую очередь доступные книги, которые можно купить или найти в библиотеках. Речь пойдет о массовой, доступной литературе, выполняющей функции просвещения и обладающей, тем не менее, определёнными требованиями к качеству текста. Мы сделаем упор на текстах, объясняющих реальность, в которых инвалидность не только считывается, но и объясняется тем или иным способом. Например, книга Анн-Хелен Лаэстадиус «Десять минут второго» не попадёт в выборку, так как она скорее про философское и мировоззренческое отношение к происходящему, чем медицинскую проблему.

 

Фентези и фантастика не будут рассматриваться в библиографии, так как допускают множество толкований и интерпретаций, и требуют отдельного инструментария оценки.

 

Не будут также рассматриваться книги с эпизодическими героями с инвалидностью, не несущие смысловой нагрузки в сюжете, или героями, единственной целью которых является только схематичное обозначение проблемы инвалидности. Так, например, еще на этапе формирования списка книг для анализа была не принята к рассмотрению книга Александры Зайцевой «Девочке в шаре все нипочем», в которой хоть и была тема ожидания ребенка с особенностью, но недостаточно проработанная для возможной оценки.

 

Итого, первоначальный отбор книг для дальнейшей оценки осуществлялся по следующим критериям:

  • первая публикация книги или её перевод произошли в период 2017-2021 гг.;
  • книга написана или переведена на русский и/или белорусский языки;
  • целевая аудитория книги от 12 до 17 лет;
  • в произведении сделан акцент на достоверном описании инвалидности;
  • герой с инвалидностью в книге может быть и главным, и второстепенным, но с самостоятельной сюжетной линией.

 

Поиск книг на русском языке проводился на основе рекомендательных списков «Мир особого детства и юности», составляемых Анной Вацлавовной Годинер [28; 32; 33; 34].

 

Для поиска книг на белорусском языке использовались сайты крупнейших магазинов, работающих с белорусскими издательствами («Белкнига» и «Академкнига») и проводился опрос библиотекарей, работающих в публичных библиотеках.

 

На основе первичного отбора в список книг для дальнейшего анализа мы взяли 21 произведение. Данное исследование носит пилотный характер и не может претендовать на полноту — то есть не утверждает, что охватывает все подходящие книги за указанный временной период.

 

Анализ, помимо библиографического описания и возрастной адресации, предполагает, что каждая книга будет описана следующим образом:

  • указанием возраста героев (для подростков может иметь значение);
  • категория заболевания (после прочтения мы определили набор критериев, чтобы соотнести каждый текст с одним или несколькими из них);
  • короткой аннотацией (например, для социальных сетей);
  • описанием сюжета с выделением ключевых или передающих особенности текста цитат;
  • критическими комментариями с обязательным указанием степени «жесткости» книги по шкале от 1 до 5;
  • идеями по организации деятельности по мотивам текста (выборочно).
  •  

Всё вышеперечисленное позволит библиотекарям, работающим с инклюзивной литературой, выбрать те книги, которые они хотят использовать в своей работе, исходя из различных запросов.

 

Отобранные книги мы будем оценивать по следующим критериям, которые определили для себя после анализа отечественного и зарубежного опыта:

 

  1. Герой с инвалидностью является главным или второстепенным, имеет свою сюжетную линию и повествовательные цели, не является «атмосферой» или «фоном» для другого героя;
  2. Герой изображен реалистично со всех точек зрения:
  • его характерологических особенностей (без компенсаций «Super Crip», точное представление об инвалидности или болезни);
  • возрастных особенностей и потребностей;
  • исторических реалий, в которых происходит действие;
  • без стереотипов и преувеличений;
  • и его образ вызывает не жалость, а эмпатию.
  1. Герой изображен многомерным, объёмным:
  • в произведении описана его жизнь, помимо инвалидности — хобби, увлечения, истории успеха;
  • он имеет слабые и сильные стороны характера;
  • развивается на протяжении всей истории.
  1. Герой вступает в социальные эмоциональные взаимоотношения с другими героями:
  • участвует в социальной жизни;
  • имеет возможность принимать решения насчёт себя;
  • имеет знакомых, друзей;
  • принят социальными группами (позиция «одного из нас», а не «одного из них»);
  • сталкивается с конфликтами, обычными для сверстников, и решает их.
  1. Люди вокруг персонажа не только есть (родители, сиблинги, одноклассники), но и реалистичны:
  • испытывают широкий спектр эмоций (не зациклены только на инвалидности или чувстве вины);
  • имеют свою собственную жизнь за пределами инвалидности героя.
  1. Высокое литературное качество текста и иллюстраций:
  • интересная тема произведения;
  • выразительный язык;
  • правдоподобный сюжет и поступки героев (в противовес надуманным сюжетам (волшебное исцеление) и нелогичным поступкам);
  • прописаны место действия, обстоятельства, определяющие формирование и действия героя: социальная иерархия, культурный фон, техническое развитие, география, исторический бэкграунд и др. (сеттинг);
  • соответствие возрастной адресации;
  • корректная терминология (правильно отражающая вопросы лечения, реабилитационные мероприятия, адаптации и другие важные для понимания темы вопросы. Также важно при описании героя с инвалидностью ставить на первое место человека, а не заболевание);
  • приветствуется чувство юмора (у автора и героя);
  • точные и одновременно чуткие иллюстрации, дополняющие или даже улучшающие историю.

 

2.2. Исследование современных подростковых книг

  1. Алекси, Ш. Абсолютно правдивый дневник индейца на полдня / Шерман Алекси; пер. с англ. Д. Крупской. — Москва : Самокат, 2021. — 304 с.
  2. Артс, Ж. Рыбы не тают / Жеф Артс; пер. с нидерл. Е. Торицыной; ил. Анны Михайловой. — Москва : Самокат, 2020. — 208 с.
  3. Бодрова, Е. Белая. Разговор через стенку больничной палаты / Елена Бодрова. — Ростов-на-Дону : Феникс, 2020. — 109 с. — (Хорошая проза).
  4. Вербовская, А. Ангел по имени Толик / Анна Вербовская. — Москва : Аквилегия-М, 2020. — 192 с.
  5. Вербовская, А. Бублики для Боба / Анна Вербовская. — Москва : Аквилегия-М, 2019. — 256 с. — (Современная проза).
  6. Волден, И.О. Непростые числа / Ингрид Оведи Волден; пер. с норв. О. Сухановой. — Москва: Белая ворона, 2020. — 112 с. — (Верхняя полка).
  7. Вольтц, А. Аляска / Анна Вольтц; худ. Натали Рукавишникова; пер. с нидерл. И. Лейк. — Санкт-Петербург : Поляндрия, 2020. — 200 с.
  8. Гептинг, К. Плюс жизнь / Кристина Гептинг. — Москва : Like Book, 2019. — 192 с.
  9. Грин, Д. Черепахи — и нет им конца / Джон Грин; пер. с англ. С. Першиной. — Москва : АСТ, 2018. — 288 с. — (MustRead — Прочесть всем).
  10. Дашевская, Н. День числа Пи / Нина Дашевская. — Москва : Самокат, 2018. — 200 с. — (Встречное движение).
  11. Жвалевский, А. Минус один [Электронный ресурс] / Андрей Жвалевский, Евгения Пастернак // Онлайн библиотека LoveRead.ec. — Режим доступа: http://loveread.ec/read_book.php?id=72318&p=1 (дата обращения: 20.05.2021).
  12. Келли, Л. Песня для кита / Линн Келли; пер. с англ. Е. Погосян. — Москва : Эксмо, 2019. — 336 с.
  13. Келли, Э.Э. Привет, Вселенная! / Эрин Энтрада Келли; пер. с англ. И.Филипповой. — Москва : КомпасГид, 2019. — 288 с.
  14. Клима, Г. Солнце сквозь пальцы / Габриэле Клима; пер. с ит. Ю. Гиматовой. — Москва : КомпасГид, 2019. — 144 с. — (YA).
  15. Кроссан, С. Одно целое / Сара Кроссан; пер. с англ. Е.Романовой. — Москва : Like Book, 2018. — 288 с. — (Young & Free).
  16. Манахова, И. Монолог / Инна Манахова; худ. Марьям Садердинова. — Москва : Детская литература, 2019. — 152 с. — (Лауреаты Международного конкурса им. С. Михалкова).
  17. Пономарёв, Н. Точка бифуркации / Николай Пономарёв. — Москва : КомпасГид, 2019. — 344 с.
  18. Рудак, В. Я — слон! / Владимир Рудак, Лена Ужинова. — Санкт-Петербург : Бумкнига, 2017. — 136 с.
  19. Стайгер, А. Дж. Когда мое сердце станет одним из Тысячи / Аманда Дж. Стайгер; пер. с англ. Д. Седовой. — Санкт-Петербург: Поляндрия NoAge, 2020. — 384 с.
  20. Стрельникова, К. День глухого кита [Электронный ресурс] / Кристина Стрельникова // Звезда: литературно-художественный общественно-политический независимый журнал. — Режим доступа: https://zvezdaspb.ru/index.php?page=8&nput=3514 (дата обращения: 20.05.2021)
  21. Хант, Л.М. Невероятный мир глазами загадочной Элли / Линда Маллэли Хант; пер. с англ. И. Лейченко. — Москва : Рипол Классик, 2018. — 304 с. — (Вселенная историй).

 

2.3 Анализ современных подростковых книг на основе критериев

Была рассмотрена 21 книга. 9 из них написаны российскими авторами, одна — белорусскими на русском языке, остальные 11 — переводы. Больше всего переводов выполнено с английского языка. Одна из книг — комикс (исключение), одна — роман в стихах.

На основании таблицы 1 были сформированы категории, чтобы соотнести каждый текст с одним или несколькими из них. При составлении категорий учитывались рекомендации «МКБ 10 — Международной классификации болезней 10-го пересмотра» [44], однако некоторые названия были упрощены для удобства пользователей.

 

5 книг из 21 попадают в категорию «Психические расстройства и расстройства поведения»: «Ангел по имени Толик» Анны Вербовской, «Белая. Разговор через стенку больничной палаты» Елены Бордровой, «Непростые числа» Ингрид Оведи Волден и «Черепахи и нет им конца» Джона Грина. В первых двух речь идет об умственной отсталости, в последних двух героини страдают обсессивно-компульсивным расстройством, одна — навязчивыми ритуалами, другая — навязчивыми мыслями. Отдельно стоит выделить книгу «Когда моё сердце станет одним из Тысячи» Аманды Стайгер, у героини которой синдром Аспергера, одна из форм аутизма.

 

В категории «Нарушение слуха» 4 книги: «Привет, Вселенная!» Эрин Келли, «Песня для кита» Линн Келли, «Точка бифуркации» Николая Пономарёва и «День глухого кита» Кристины Стрельниковой. Из всех героев только Айрис из «Песни для кита» не слышит с самого рождения, все остальные какое-то время имели слух и, значит, у них сохранена речь.

 

Категория «Нарушения опорно-двигательного аппарата» представлена тремя книгами: «Монолог» Инны Монаховой, «Я — слон!» Владимира Рудака и «Солнце сквозь пальцы» Габриэле Клима. В первых двух речь идет о потере возможности двигаться вследствие травмы, в последней, предположительно, о врожденном заболевании нервной системы.

 

Остальные категории представлены только один раз: «Болезни эндокринной системы, расстройства питания и нарушения обмена веществ + диабет», «Болезни нервной системы + эпилепсия», «Врожденные пороки развития + сиамские близнецы», «Инфекционные и паразитарные болезни + ВИЧ», «Неврологические нарушения + гидроцефалия», «Трудности в обучении + Дислексия. Дисграфия», «Болезни костно-мышечной системы и соединительной ткани».

Книга «Когда моё сердце станет одним из Тысячи» Аманды Стайгер имеет двух героев с разными типами инвалидности: «РАС + синдром Аспергера» и «Болезни костно-мышечной системы и соединительной ткани».

У отечественных авторов по представленности лидируют «Нарушения слуха» и «Умственная отсталость» (2 книги), у зарубежных — «Нарушение слуха» и «Обсессивно-компульсивное расстройство» (также по 2).

 

Критерии оценки инклюзивной литературы:

 

1) Герой с инвалидностью является главным или второстепенным, имеет свою сюжетную линию и повествовательные цели, не является «атмосферой» или «фоном» для другого героя.

Еще раз стоит повторить, что книги с героями, которые являлись только «нравственным тренажером» другому персонажу, не попали в список литературы, планируемой к прочтению и анализу, ещё на этапе отбора.

 

В 13 произведениях герой с особенностью является главным персонажем книги. Это «Абсолютно правдивый дневник индейца на полдня», «Ангел по имени Толик», «Бублики для Боба», «Непростые числа», «Плюс жизнь», «Черепахи и нет им конца», «Песня для кита», «Одно целое», «Монолог», «Я — слон!», «Когда моё сердце станет одним из Тысячи», «День глухого кита», «Невероятный мир глазами загадочной Элли». Можно вступить в дискуссию по поводу Толика («Ангел по имени Толик»), который, формально один из нескольких главных героев, а вся история рассказана от лица его двоюродной сестры, с другой стороны — все сюжетные линии других героев завязаны исключительно на нём. В одной книге и главный, и второстепенный, но очень важный для развития сюжета герой, являются людьми с инвалидностью («Когда моё сердце станет одним из Тысячи»).

 

В 5 книгах герой с инвалидностью — один из двух главных героев, и история рассказывается либо по очереди от лица одного из них — Валенсия и Вёрджил («Привет, Вселенная!»), и Лёва и Кирилл («День числа Пи») и Свен и Паркер («Аляска»), либо от лица одного героя без инвалидности — Энди и Дарио («Солнце сквозь пальцы») и Тимофей и Марина («Точка бифуркации»).

 

Еще в 3 книгах герой является либо одним из многих («Минус один»), либо откровенно второстепенным, как Фредерика («Рыбы не тают») или Бэла («Белая. Разговор через стенку больничной палаты»).

 

2) Герой изображен реалистично со всех точек зрения.

 

17 из 21 книги не имеют серьезных погрешностей.

 

Особенно стоит отметить достоверность изображения характерологических особенностей в следующих текстах. Книга «Песня для кита» меняет представление о мире неслышащих, описывая нюансы — сочинение стихотворений на жестовом языке, возможность различать звуки не слыша их, уважение к личному пространству и многое другое. Книга «Одно целое» подробно описывает не только физическое, но и эмоциональное состояние сиамских близнецов, их представление о близости и одиночестве. Лёва из книги «День числа Пи» имеет «цветной слух», и это явление после прочтения книги оказывается более сложным, чем представлялось до.

В книгах «Плюс жизнь», «Черепахи и нет им конца» и «Когда моё сердце станет одним из Тысячи» можно говорить даже об излишней, пусть и художественной, реалистичности в описании заболевания.

 

Историческая достоверность отношения к инвалидности, безусловно, соблюдена в книгах «Ангел по имени Толик» и «Плюс жизнь», часть действия которых происходит в советский период.

 

Некоторую стереотипность изображения можно отметить, например, в книге «Точка бифуркации». Марина кажется излишне правильной, подаётся как нравственный идеал, практически противопоставляется всем остальным героям, особенно друзьям Тимофея и в некотором роде ему самому. Бэла («Белая. Разговор через стенку больничной палаты») вызывает жалость на протяжении всей книги, описывается с ощутимым надрывом.

Татьяна («Монолог»), размышляя о своей дальнейшей жизни, видит достижением, подвигом обычные занятия — учебу в школе, поступление в институт, прогулки с друзьями.

 

Само по себе появление одного из стереотипных элементов в истории не обязательно означает, что люди с инвалидностью в целом представлены в ложном свете. Мы ориентировались на комбинацию этих характеристик и то, как персонажи действуют в истории в целом.

 

В книге «Я — слон!» в формате комикса, наоборот, перечислены и осмеяны все основные стереотипы, имеющиеся в обществе насчет людей с инвалидностью.

 

3) Герой изображен многомерным, объёмным.

 

В большинстве книг персонажи изображены достаточно реалистично: имеют и достоинства, и недостатки, ходят в школу, участвуют в культурных и других мероприятиях.

 

В «Непростых числах» Петра принимает решение делать то, что она делать боится. Аза, героиня книги «Черепахи и нет им конца» раз за разом возвращается к полноценной жизни — ходит в школу, бары, посещает выставки и концерты, выбирает себе колледж и думает о будущем. Кроме минусов — зацикленности на себе и своей болезни, невнимательности к друзьям, у неё есть и плюсы — она очень добрый человек. Грейс и Типпи («Одно целое») имеют совершенно разные характеры, Типпи настойчива, всегда добивается своего. Айрис («Песня для кита») имеет необычное хобби чинить приемники, переписывается с исследовательским институтом и собирается отправится на Аляску, сбежав из дома.

 

Есть герои, про жизнь которых известно меньше, например, из книги «Я — слон!». В истории подробно описана его жизнь в больнице, его размышления по поводу этой жизни, но догадаться обо всём остальном можно только по косвенным данным. Это обусловлено художественной задачей — герой, пытаясь принять себя нового, прячется за личиной «толстокожего слона».

 

Катя («Бублики для Боба») и Никита («День глухого кита») изображены, в основном, в школе и дома, Свен («Аляска»), в прошлом имел много хобби, но из-за эпилепсии его участие в социальной жизни сузилось до походов в школу. Татьяна («Монолог») и до аварии интересовалась только модельным бизнесом, а после — пока не нашла себе новых интересов. Бэла («Белая. Разговор через стенку больничной палаты») вообще всю жизнь не выходит из палаты. Однако у неё есть тайное занятие — она рисует на стене украденным карандашом.

 

Если подытожить — многомерными герои изображены в 15 книгах. Ещё в 6 — пассивные, недостаточно раскрытые герои, слабо включенные или вообще не включенные в социальную среду.

 

4) Герой вступает в социально и эмоционально взаимные отношения.

 

В 9 книгах герои активно участвуют в социальной жизни. Элли («Невероятный мир глазами загадочной Элли») стала президентом класса, хотя сначала избегала даже руку в школе поднимать. Арни («Правдивый дневник индейца на полдня») не только переводится в школу для белых, но и играет в основном составе баскетбольной команды. Лев («Плюс жизнь») учится в университете, работает в морге, ходит в группы поддержки и общается с большим количеством людей. Грейс и Типпи («Одно целое») поехали отдыхать с друзьями и приняли самостоятельное решение участвовать в реалити-шоу. Никита («День глухого кита») ходит в школу для глухонемых на концерт жестовых песен. Лёва «День числа Пи» поехал с классом на экскурсию, несмотря на проблемы с поведением.

 

В 4 книгах герой, наоборот, избегает социальной жизни: Элви старается держаться подальше от любых взаимодействий с людьми («Когда моё сердце станет одним из Тысячи»). В остальных книгах жизнь героев за пределами школы и дома не обозначена или обозначена чисто схематично.

 

Принимают решения на счет себя в значимых вопросах 6 героев: Элви («Когда моё сердце станет одним из Тысячи) добивается самостоятельности от опеки государства, Грейс и Типпи решаются на операцию по разделению («Одно целое»), Марина («Точка бифуркации») уезжает в другой город, чтобы ухаживать за бабушкой, Свен («Аляска») и Айрис («Песня для кита») имеют возможность выбирать, учиться ли в спецшколе (Айрис не сразу). Арнольд («Правдивый дневник индейца на полдня») переходит в школу для белых, что является большим поступком по меркам индейской резервации.

 

В 11 книгах либо ничего не известно о друзьях героев с инвалидностью, либо известно, что друзей нет. Это книги «Солнце сквозь пальцы», «Белая» (объяснимо, Бэла не выходит из палаты), «Рыбы не тают», «Бублики для Боба», и «Когда моё сердце станет одним из Тысячи». У Свена («Аляска») или Элли («Невероятный мир глазами загадочной Элли») первоначальное отсутствие друзей, возможно, связано с переездом. Про их друзей в старой школе ничего не известно, но никто из них не связывается со Свеном и Элли на протяжении истории. Валенсию («Привет, Вселенная!») бросила подруга, потому что с ней тяжело общаться, а Арнольда («Дневник индейца на полдня») — друг, потому что тот собрался пойти в школу для белых. У Славы («Минус один») есть группа поддержки, но никого из них нельзя назвать ему другом. У Лёвы («День числа Пи») есть скорее наставник, чем друг. В 8 из них герои нашли себе друзей или любовь к концу книги.

 

 В 3 книгах друзья обозначены, как существующие, но не присутствующие, или слабо присутствующие в истории — «Точка бифуркации», «Монолог», «День глухого кита».

 

В остальных книгах герои имеют друзей с самого начала.

 

Конфликты с друзьями есть в 4 книгах — «Непростые числа», «Черепахи и нет им конца», «Одно целое», «Дневник индейца на полдня».

 

Прекратили дружбу или отношения с героями из-за их инвалидности или особенностей, с ней связанных в 3 книгах «Привет, Вселенная!», «Монолог» и «Черепахи и нет им конца». А вот сами герои с инвалидностью прекратили или пытались прекратить дружбу или отношения, не желая быть обузой или подозревая, что с ними общаются из жалости, в 4 книгах: «Точка бифуркации», «Когда моё сердце станет одним из Тысячи», «День глухого кита», «Плюс жизнь».

 

Позиция «одного из нас», а не «одного из них» чётко прослеживается в 6 книгах:

 

Айрис («Песня для кита») предлагают после учебы работать в исследовательском институте. В школе у неё нет проблем с общением, кроме постоянного дискомфорта находиться среди людей, которые не говорят на её языке. Никиту («День глухого кита») все по-прежнему продолжают воспринимать товарищем — он сам отдаляется от друзей и класса. Валенсия («Привет, Вселенная!»), Аза («Черепахи и нет им конца») и Петра («Непростые числа») вполне уважаемы в классе. Толик («Ангел по имени Толик) семьей никогда не воспринимался отличным от других детей и внуков.

 

4 персонажа сталкиваются с отказом в принятии, полном или частичном, но потом ситуация меняется. Свена («Аляска»), пусть и не сразу, но принимают в классе и даже уговаривают остаться. Элви («Когда моё сердце станет одним из Тысячи»), сообщив о своем синдроме при приёме на новую работу, легко становится частью команды. Элли («Невероятный мир глазами загадочной Элли»), которую дразнят в классе, не только заводит друзей и дает отпор самой популярной девочке, но и становится президентом класса. Арни («Дневник индейца на полдня») со временем вписывается в новый класс, как никогда не был вписан в старый.

 

Марину («Точка бифуркации») и Льва («Плюс жизнь») так и не принимают в условном обществе: Марину — компания парня, а Льва — на работе.

 

В абсолютном большинстве книг герои сталкивается с конфликтами, обычными для сверстников, и решают их: Катя («Бублики для Боба») постоянно ругается с братом и сестрой, переживает развод родителей.

 

Фредерика («Рыбы не тают») и Валенсия («Привет, Вселенная!») — недовольны излишней опекой матерей. Петра («Непростые числа») конфликтует с одноклассницей из-за внимания парня, Айрис («Песня для кита») — из-за вмешательства в личное пространство и, как и Никита («День глухого кита»), и Катя («Бублики для Боба»), и Татьяна («Монолог»), искренне считает, что родители не разделяют её увлечения и не поддерживают безусловно.

 

У Элви («Когда моё сердце станет одним из Тысячи») был конфликт с начальством в зоопарке из-за птицы, которую собрались убить. Пожалуй, только Бэла («Белая. Разговор через стенку больничной палаты») и Энди («Солнце сквозь пальцы») не изображены в конфликтных ситуациях.

 

В 2 книгах герои замечают, что родители стали чаще становиться на сторону своих детей, после того, как те заболели («Бублики для Боба», «День глухого кита»).

 

Установить закономерности между инвалидностью и трудностями обучения в выбранных книгах не удалось, только один герой имеет откровенные сложности в учебе — Элли («Невероятный мир глазами загадочной Элли»).

 

5) Люди вокруг персонажа не только есть (родители, сиблинги, одноклассники), но и реалистичны.

 

2 героя — сироты: Лев («Плюс жизнь»), которого растила бабушка, и Элви («Когда моё сердце станет одним из Тысячи»), попавшая после смерти матери в приют.

 

В 3 книгах родители героев скорее упомянуты, чем описаны, хоть и имеют отношение к сюжету: «Белая. Разговор через стенку палаты», «Рыбы не тают» и «Солнце сквозь пальцы». Их появление напрямую связано с инвалидностью герой и никаких дополнительных данных о их жизни нет.

 

В 11 книгах родители и сиблинги описаны «больше, чем родителями и сиблинги героя с инвалидностью», даже если им уделено не очень много времени. В книге «Я — слон!» мама героя увлекается рисованием, отец Славы («Минус один») — успешный журналист (мать занята только сыном), у Элли («Невероятный мир глазами загадочной Элли») отец коллекционирует монеты, брат, талантливый механик, чинит машины, брат Катерины («Бублики для Боба») просто невероятно вредный, брат и бабушка Айрис («Песня для кита») имеют свои собственные увлечения. Бабушка Грейс и Типпи («Одно целое») бегает по свиданиям, а всем родственникам Толика («Ангел по имени Толик») посвящены в книге отдельные главы. В книге «Дневник индейца на полдня» много колоритных героев — родственники, одноклассники, тренер — и все они не зациклены на болезнях Арни. Приемные родители Лёвы («День числа Пи») — очень интересные люди.

 

В остальных книгах родители, даже если им уделено много внимания в сюжете, или зациклены на проблемах своих детей со здоровьем, или не описываются в ситуациях, не связанных с инвалидностью детей.,

 

И, продолжая тему семьи в выборке, стоит отметить, что одного героя бросила мать, уйдя из семьи («Точка бифуркации»), 1 героя пыталась убить мать («Когда моё сердце станет одним из Тысячи»), у 2 героев умерли и мать и отец («Ангел по имени Толик», «Плюс жизнь»), у 1 только отец («Черепахи и нет им конца»), 2 отца пьют («Абсолютно правдивый дневник индейца на полдня» и «Точка бифуркации»), родители еще 1 расходятся прямо в процессе книги («Бублики для Боба»).

 

Ни в одной книге отношения героя с сиблингом не сыграли определяющую роль в развитии сюжета.

 

6) Высокое литературное качество текста и иллюстраций.

 

Оценка качества текста всегда весьма субъективна и тут мы опирались, кроме описанных критериев, на свой большой опыт прочтения книг для составления рекомендательных подростковых списков.

 

Интересными нам показались темы следующих книг:

  • «Дневник индейца на подня» — тема идентичности, расширения границ возможного;
  • «Привет, Вселенная!», кроме прочего, обыгрывала тему знаков и веры в судьбу;
  • «Одно целое» подняло вопрос: «Действительно ли невыносимо постоянно быть с кем-то вместе?»;
  • «Песня для кита», по сути, это путь главной героини к таким же, как она людям с глухотой, право находиться «среди своих», не обижая при этом семью;
  • В книге «День числа Пи» интересна тема зависти к талантам особенного героя;
  • «Я — слон!» — это тема принятия себя;
  • В книге «Невероятный мир глазами загадочной Элли» интересен ход, когда героиня 7 школ подряд умудряется вводить в заблуждение учителей;
  • В «Минус один» говорится о растерянности от внезапного «выздоровления»;
  • Из дополнительных тем, поднимаемых авторами, стоит отметить тему беженства в книге «Непростые числа» и тему равенства/неравенства человека его богатству в книге «Черепахи и нет им конца».
  •  

Анализ текста включал в себя пристальное изучение сюжета. В 8 книгах в той или иной мере мы отметили надуманность сюжетов и нереалистичность поступков.

 

Ироничный стиль отличает 4 книги: «Плюс жизнь», «Бублики для Боба», «Я — Слон!» и «Абсолютно правдивый дневник индейца на полдня».

 

В 11 книгах персонажи употребляют некорректные названия людей с инвалидностью, но, как правило, это обусловлено сюжетом.

 

Про иллюстрации можно говорить в двух книгах — «Я — слон!», исполненный в виде комикса, и «Абсолютно правдивый дневник индейца на полдня», включающий рисунки главного героя в виде комиксов.

 

Понимая под сеттингом фон, обстоятельства формирования, культурный бэкграунд и свод негласных правил, мы бы хотели отметить три досконально проработанных места действия произведения — условные «Индейская резервация» («Абсолютно правдивый дневник индейца на полдня»), «Русская больница» («Плюс жизнь» и «Я — слон!») и «Коммунальная квартира» («Ангел по имени Толик»).

 

В 9 книгах кульминация и/или развязка не сосредотачивались на инвалидности персонажа. («Рыбы не тают», «Минус один», «Привет, Вселенная!», «Бублики для Боба», «Абсолютно правдивый дневник индейца на полдня», «Непростые числа», «Аляска», «Песня для кита» и «День числа Пи»). Например, гидроцефалия Арни («Абсолютно правдивый дневник индейца на полдня») и глухота Валенсии («Привет, Вселенная!») были частью индивидуальных характеристик, но не повлияли на исход истории.

 

В 12 книгах кульминация и/или развязка были связаны с инвалидностью героя: «Белая. Разговор через стенку больничной палаты», «Монолог», «Плюс жизнь», «Точка бифуркации», «Когда моё сердце станет одним из Тысячи», «День глухого кита», «Солнце сквозь пальцы», «Я — слон!», «Одно целое», «Ангел по имени Толик», «Невероятный мир глазами загадочной Элли», «Черепахи и нет им конца».

 

Например, Элви («Когда моё сердце станет одним из Тысячи») и Элли («Невероятный мир глазами загадочной Элли), друзья или специалисты помогли разрешить сюжетную дилемму.

 

Нам кажется, что ряд рецензируемых книг можно рассматривать как стратегическую попытку обучить читателя взаимодействию с людьми с инвалидностью. К тем книгам, которые мы отмечали за реалистичность в описании заболевания («Черепахи и нет им конца», «Когда моё сердце станет одним из Тысячи», «Плюс жизнь») стоит добавить еще и комикс «Я — слон!» и «День числа Пи».

 

Просуммировав баллы, выставленные книгам (таблица 1, приложние картинками), мы приняли решение исключить следующие книги из библиографии:

  • «Белая. Разговор через стенку больничной палаты» Елены Бодровой;
  • «Монолог» Инны Манаховой;
  • «Минус один» Андрея Жвалевского и Евгении Пастернак (несуществующая болезнь).

Из магистерской выпускной квалифакционной работы Ольги Вовк "Художественная литература в поддержку инклюзивных практик в библиотеках и школах: методика составления библиографий". 

В следующей публикации сделаем выводы из проведенного анализа и попробуем сформулировать рекомендации по работе с инклюзивной литературой

Список литературы тут.

 

сачыць за новымі ідэямі для кнігасустрэч спадручна ў telegram  / следить за свежими идеями для книговстреч удобно в telegram 

Тэги: 
литература как инклюзия