День числа Пи

Коротко:

У Лёвы не только абсолютный, но и цветной слух. По мнению большинства одноклассников — он странный. Иногда он раскачивается и поёт, верит, что математика объясняет всё в мире, в том числе музыку и человеческие отношения. Его противоположность — самый популярный парень в классе, как оказывается, жутко завидует Лёве. Как такое может быть?

Сюжет:

У Лёвы абсолютный слух. Он слышит все звуки нотами, и может различать их по названиям. Это — редкость.

Но музыка Лёве не нравилась, пока новый учитель, Рома, не объяснил ему, что звуки между собой состоят в математических отношениях. Математика для Лёвы объясняет всё.

«Интервалы, аккорды — система! Если нажать три клавиши через одну — получится красивый аккорд, трезвучие. А потом верхний голос двигаем выше, и аккорд меняется, темнеет; а потом остальные голоса тоже ползут вверх, как сороконожка, и во всех аккордах нужно просто считать: через одну — через две, два плюс три... вообще ничего сложного, просто считать. А выходит так красиво!

...И я стал по всей клавиатуре эти цепочки аккордов играть. Похоже на математическое задание «продолжи последовательность». И мне так это понравилось! Стоит включить элементарную логику — и получается всё».

 А еще через пару месяцев выяснилось, что у Лёвы еще и цветной слух.

«Рома задал мне писать ноты, а простого карандаша под рукой не оказалось, только синий.

— Тогда придётся в соль миноре писать, — сказал я.

— Почему? — спросил Рома.

— Так соль минор же! Он синий.

— Погоди, ты слышишь ноты по цветам?

— А разве... Разве не у всех так?» [с. 17].

Цветной слух был у композитора Скрябина. И писателя Набокова. Набоков видел в цвете не только ноты, но и буквы. А латинские — в другой степени яркости.

У всех — «свой цветной слух», со своими особенностями. Лева, например, не может слышать слово «урод» — для него это жуткая смесь коричневых и фиолетовых оттенков.

«Раньше у меня было наоборот. Я не только видел звук цветом, но и слышал цвета нотами; любые яркие вещи вызывали у меня в голове взрыв звука. Такой сильный, что мне приходилось закрывать глаза и орать. Я не мог ходить по улице в солнечный день, пока мне не купили тёмные очки.

Со мной занимались врачи, и даже лекарства я какие-то пил, но может, это и не связано. Главное, я научился отключать этот звук. И теперь картины не вызывают у меня в голове нагромождений аккордов, если об этом не думать специально. Если же я вижу что-то очень красивое, то могу вызвать в голове музыку. Но потом у меня очень болит голова» [с. 26–27].

Лёву нашли в аэропорту. Он знал, как его зовут, и как зовут родителей — но их так и не смогли отыскать. Дедушка Миша и бабушка Маша усыновили его. Лёва верит, что придумает музыку, которая изменит мир. Она будет выстраивать человека изнутри, приводить в порядок. Часто занимается этим на уроках вместо уроков.

В классе есть девушка, Соня, которой Лёва любуется иногда. Соня «дружит» с Лёвой только когда никто не видит — боится, что над ней будут смеяться. Сначала Лёва не обращает на это внимание, а потом перестаёт с ней общаться на таких условиях.

— Почему ты не можешь быть как обычный человек? — спрашивает однажды Соня.

«Я не странный, я нормальный. Это все остальные странные. Представь себе: ты оказалась в обществе, где все такие, как я. Как бы тебе это понравилось? Все бы говорили, что ты странная. А ты не можешь им объяснить, что с тобой всё в порядке!

 На самом деле вы считаетесь нормальными только потому, что вас больше! Как будто если каких-то людей больше, то они правы.

Между прочим, большинство считало, что Земля плоская» [с. 47].

С точки зрения большинства Лёва, действительно, странный. Он может начать раскачиваться и петь, не обращает внимание на людей, его дразнят в классе. Больше всего ему достается от Комлева.

Комлев, как оказывается, жутко завидует Лёве. Его отец постоянно рассказывает ему, как важно быть первым, везде. Но Кирилл не первый в учебе — Лёва лучше, не первый на музыке, и даже Соня, в которую он влюблен, стала открыто общаться с Лёвой.

Моцарту можно всё, ему за его странности и таланты прощают. Ну и Моцартом он его стал называть, когда ему стало очевидно, что он — Сальери.

«Я читал, что в фильме про Гарри Поттера парень, который играет Драко Малфоя, хотел играть Гарри. Интересно, каково ему было — хотел быть героем, а оказался плохим парнем. У него трудная роль — злодеем быть гораздо тяжелее. И Драко получился противный. Так что тот парень молодец, справился.

Так и я.

Тяжело понять, что ты Сальери. Особенно если сам метил в Моцарты» [с. 119–120].

В класс приходит новый учитель математики. Он быстро понимает, что Лёва — гений и напрашивается к тому в гости, чтобы познакомиться с его родителями. Он рассказывает, что раньше учился в интернате для умственно отсталых, пока не выяснилось, что у него просто проблемы с чтением. В Лёве он находит родственную душу.

Весь класс едет на экскурсию в Питер. На одной из остановок Лёву и Кирилла забывают. Лёва спускается к самой воде, Кирилл идёт за ним, Лёва пугается, махает рукой и сбрасывает Кирилла в воду. На секунду Кирилл уверен, что Лёва ему не поможет — но тот помогает выбраться и они добираются в отель. С той поры они становятся друзьями.

Соня переезжает жить в другой город и просит Кирилла присмотреть за Лёвой.

«— Ему нужен кто-то, Кирилл. Для связи с миром. Проводник. Понимаешь? Он умный, интересный, но у него... у него другая операционная система. Нужен адаптер» [с. 191]. Кирилл отвечает, что просить не надо — они и так друзья. Лёва подтягивает Кирилла по математике, чтобы того отпустили на встречу с Соней.

Замечания:

Прекрасный пример хорошей книги российского автора. Лёва — один из главных героев — живой, настоящий, за мироощущением и размышлениями которого интересно следить. Кроме цветного слуха у него, похоже, и некоторая степень аутизма — хотя про это и не говорится прямо.

Что сделать по мотивам книги:

— игра «назови десять интересных вещей, которые увидишь. Которые бы ты хотел, например, сфотографировать» [с. 49-50].

Ольга Вовк