Вальхен

Книга Ольги Громовой “Вальхен” попала в список Белых ворон 2022. 

Коротко:

Враг ли тот, кто не разделяет действия своей страны? Кто пытается помогать, воспитывать детей в неверии к пропаганде, и достаточно ли этой помощи? 

Вопросы, которые сегодня ужасающе актуальны. Цитаты и разговоры, которые ужасающе узнаются. 

Сюжет:

Начинается вторая мировая. Валя,13 лет, как и все, пытается жить в новой реальности. 

Машка сказала, что вчера провожали чуть ли не весь в полном составе 10 класс второй школы на фронт. И девушки тоже ушли — санитарками или в учебку на какие-то военные специальности. 

Обнародован ещё один указ: «Об ответственности за распространение в военное время ложных слухов, возбуждающих тревогу среди населения». По приговору военного трибунала паникёрам грозит от 2 до 5 лет лагерей.

 

Девочка она умная и задает себе вопросы, на которые опасно отвечать. 

Я, конечно, понимаю, что на нас напала Германия… но наши-то немцы тут при чём? Они здесь 150 лет живут. Им тот Гитлер низачем не сдался. Как-то мне плохо от этих новостей, даже больше, чем от войны. Свои же… не враги.

— И наши лечат врагов?!

— Ну, я думаю, врачи-то у них свои, а санитарок и прочих подсобников не из Германии же везти. Говорят, даже медсёстры наши работают — под присмотром, конечно. Немолодые, кого не призвали в армию.

— Как это? Врагов лечить?!

— Я тоже об этом думала: как это? Возможно, медицина — такая профессия, где нет друзей и врагов. Есть просто люди, которым сейчас плохо, и ты, медик, можешь им помочь. И тебе всё равно, на каком языке они говорят и как здесь оказались.

Валю забирают на работу в Германию. И там ей сказочно везет  - с  общих каторжных работ ее выкупил немецкий фермер, инвалид первой мировой. Клаус выбирает самую слабую, чтобы спасти от смерти.   И хотя Валя-Вальхен работает в поле, но вместе со всеми остальными членами семьи,  и со временем начинает относиться к ним, как к родным. 

— Нет ничего плохого в том, что ты учишь Вальхен немецкому, — успела услышать она, прикрывая дверь. — И в том, что хочешь знать иностранный язык, тоже ничего плохого. Но не в той жизни, которой мы здесь живём. — Голос отца стал жёстче: — Ты ведёшь себя как ребёнок, а тебе уже пятнадцать! Должен соображать! Это язык страны, с которой мы воюем. И что нас всех ждёт, если узнают, что наши дети учат язык врага?

— Вальхен нам не враг!

— Вальхен не враг. Она просто девочка. Которую угнали в плен. Считай — отдали в рабство. Она ни в чём не виновата. Но если кто-то узнает, что остарбайтер живёт у нас не как рабыня, а так же, как наши дети, нам всем несдобровать. Ей — первой. Её заберут и отправят на фабрику. Или хуже. Ты что, не понимаешь простых вещей?! Помнишь приказ об обращении с остарбайтерами? Мы его нарушаем. Ну, положим, ты не станешь об этом болтать со всеми… А младшие? Представь, что Лизхен скажет об этом подружкам или тётушке Эмилии.

— Курта отправили на Восточный фронт. Он воюет в той стране, из которой к нам насильно привезли Вальхен. Он должен убивать там не только их солдат, но и мирных жителей. А может быть, он тоже сгоняет мирных людей в товарные вагоны, чтобы увезти их в рабство. Как ты думаешь, это хорошо?

Губы девочки задрожали. Она смотрела на отца и не знала, что ответить. Курт ведь хороший… разве он может кого-то убивать? Вдруг её глазки вспыхнули: она как будто нашла ответ.

— Но ведь немцы лучше них! Немцы лучше всех! Фрау Кугель говорит…

— Да? А если найдётся другой народ, который решит, что он-то точно лучше немцев и, значит, всех немцев нужно убить или отправить в рабство? Что ты скажешь?

— Как это? Так не может быть, папа!

Вальхен много разговаривает и с Клаусом, и с Тилем, которого полюбит и оставит, чтобы вернуться домой. 

— Вот я сейчас здесь… Мне сильно повезло, вы меня спасли. Но меня мучает… как это… — Валя от волнения с трудом подбирала немецкие слова. — Вот я помогаю по хозяйству, а продукты… наши… наверное, идут в армию или… как-то поддерживают Германию… Значит, я воюю против своего народа? Получается — я предатель?

— Ну что ты, какой же ты предатель? Ты жертва. Ты ни в чём не виновата. Ни в том, что война началась, ни в том, что тебя сюда угнали…

— Мне девушки с фабрики говорили, что нужно сопротивляться, нужно как-то вредить, раз за мной никто не смотрит так строго, как у них. А как же я буду… вам вредить? Даже если бы я придумала… ну… гадость какую в молоко насыпать, которое мы сдаём, или что ещё… Вы бы все пострадали… А вы же не виноваты. — В Валином голосе зазвенели слёзы. — Дядя Клаус, как мне с этим жить?!

Простых людей, Вальхен, вожди не спрашивают, когда войну начинают. У них свои интересы. Поверь, из тех, кто прошёл Великую войну, не многие хотели воевать снова. А молодые — другое дело, им легко поверить в бредовые идеи о высшей расе. Мы с тобой уже говорили, что людям несложно задурить головы любой идеей. Гораздо труднее — этим идеям сопротивляться, хотя бы внутренне. Но мы стараемся. Ты же видишь. Мы хотим, чтобы наши дети учились думать сами, не шли слепо за пропагандой

После поражения Германии Вальхен решает вернуться домой. Ни о каком медициском с ее анкетой речи быть не может. 

Спустя 45 лет она рассказала свою историю приехавшим ее навестить детям Клауса.

Я медсестра-массажистка. Работаю всю жизнь в детском санатории. … я никому ничего не доказывала и не возмущалась. Нас таких знаешь сколько было… Тысячи. Старалась не высовываться, тихо делала свою работу, чтобы лишний раз никто ничего не спросил.

Кроме надежды в конце книги, что Тиль и Вальхен смогут все-таки быть вместе, есть еще и надежда героев на будущее. И их здравый ссмыл.

Я обязан, как и все мы, вместе с тобой думать над трудными вопросами и искать ответы, даже если они не всегда нам нравятся. Война так или иначе закончится, и это поставит перед нами новые вопросы. Но мы справимся, Вальхен. Мы вместе.