Сахарный ребёнок

Что еще написать про книгу, про которую написано уже все, что можно?

История маленькой девочки, члена семьи врага народа, которой выпали с одной стороны ужасные, с другой — совершенно обыденные для тех времен испытания.

История, почти все в которой — правда, и говорить правду даже себе, а не маленькому читателю — сложно.

Мы читали эту книгу несколько раз и перечитали к приезду Ольги Громовой в Беларусь.

Вот что надо сказать.

Читать ее вслух, с ребенком — сложнее, чем читать самому. Потому что понимаешь, как много не понимают наши дети. И удивляешься заново вместе с ними дикости происходящего — ведь дикость же, да?

И удивляешься, что только что не удивлялся, что привык, что так бывает.

Наверно, потому что вслух она звучит еще пронзительней. Какой-то своей простотой, обыденностью.

Раз — и надо собирать свою родительскую смелость, чтобы продолжать.

И говорить, что были такие времена. И часть из тех поступков, мыслей и идей еще вполне живы в нас. И что за все всегда отвечают люди — и те кто делает, и те, кто молчат.

Вначале ты объясняешь сыну, почему девочка не получит медаль. И понимаешь, что впереди еще много объяснений. Больше, чем ты думала.

Что такое — "не говорить никому" на самом деле. Самому не задавать лишних вопросов. Молчать всю жизнь. Из-за всех сил стараться не бояться.

Что такое — нет ничего. Действительно ничего. Ни еды, ни одежды, ни сил. Никаких игрушек.

Что такое потерять веру, найти выход.

Что такое читать одну книгу всем бараком. А стихи — наизусть. И задуматься, что мы можем читать по памяти в течении многих лет, если придется? 

И, наверно, на фоне всего этого, человеческая честность и порядочность трогают еще больше.

“Правда, что хороших людей больше?” — спросил сын. Вчера бы я задумалась.

Правда. Хороших — больше. Надо чаще оглядываться.

И чаще говорить правду. Чтобы такого не повторилось больше никогда.

(Ольга Вовк)